И будет вам счастье - Страница 41

Лицо Татьяны разрумянилось, в глазах горел огонь благородного негодования, а мне стало смешно. Нет, ну согласитесь, ведь это действительно нелепо! Многие дамы, чьи мужья до неприличия разбогатели после развода, считают, что бывший благоверный обязан им по гроб жизни. Ведь в него вложено столько сил, нервов и полезных советов! Но, умницы-красавицы, посмотрите на эту ситуацию под другим углом: может, именно вы мешали мужу взлететь? И, лишь освободившись от балласта, он смог воспарить к вершине денежного Олимпа?

Я решила остаться в роли алчной идиотки и гнула свое:

– Ну, допустим, вы обижены на бывшего мужа. Но ведь «Праздник славян» приносит хороший доход! Так что не гневите Бога, зачем вам наследство, вы отлично проживете на деньги от галереи!

Татьяна потеряла терпение:

– Господи, да нет здесь никакого дохода, галерея едва сводит концы с концами! Леонид хотел продать ее или закрыть, а помещение сдать в аренду под продуктовый магазин! Так мне прямо и заявил: «Мне надоело выбрасывать деньги на ветер. Твоя галерея – это пассив, ни один здравомыслящий бизнесмен не будет ее держать!»

– А вы что?

– Я пыталась убедить его, что искусство бессмертно и что, если он закроет галерею, потомки ему этого не простят. Ведь он сам поэт и должен думать не только о золотом тельце!

– А он?

Художница развела руками:

– Что он мог ответить? Он очень изменился за время брака с Изольдой. Сказал только, что люди жрут каждый день, и это достаточная причина, чтобы вместо картин продавать колбасу.

– И что, Лисовик уже продал галерею?

– Не знаю! – в отчаянии воскликнула Татьяна. – Его юрист отмалчивается, сказал, что после похорон огласит и завещание, и прочие распоряжения, которые поступили к нему от Леонида Назарьевича в последнее время. Я живу как на пороховой бочке. Господи, я не вынесу этого! Галерея – смысл моей жизни!

Она в таком искреннем страдании заломила руки, что мне захотелось ее утешить:

– Хотите, развею ваши опасения?

– Каким образом?

Я достала карты Таро.

– Я не верю картам! – отрезала Татьяна. – Мракобесие какое-то.

– Все зависит от того, в чьих руках они находятся, – ответила я и принялась метать карты прямо на заляпанный краской подоконник.

Бросив глубокомысленный взор на открывшиеся картинки, я воскликнула:

– О, интересная информация!

Муравьева спала с лица:

– Неужели он продал галерею?!

– Успокойтесь, гражданочка, галерея ваша в целости и сохранности простоит еще года три.

– А потом что будет?

– Потом вы переедете в более просторное помещение.

– Правда? – расцвела художница.

– Карты меня еще ни разу не подводили, – на голубом глазу сказала я. – Интересно другое. Я вижу, что Леонид Назарьевич собирался круто изменить свою жизнь, отказаться от работы, денег и уехать далеко от Москвы. Правильно?

Собеседница широко распахнула глаза:

– Так и есть, он планировал провести остаток жизни на Гоа.

– Также карты сообщают, что вы узнали эту новость от мужчины.

– Нет, мне дочь сказала!

– А она от кого?

– Владе по большому секрету сообщил юрист Лисовика, тоже Леонид, только отчество у него другое – Израилевич.

– Ну вот, все правильно, все-таки мужчина был источником информации! – торжествующе воскликнула я.

Татьяне пришлось со мной согласиться.

– Одного я не пойму, зачем вы поделились этой новостью с другой женщиной, вот этой!

Я схватила карту Звезда и поднесла ее к самому носу Муравьевой. На карте обнаженная девушка склонилась к ручью, над ее головой сияют восемь звезд.

– Догадываетесь, кто в вашем окружении звезда? Или, на худой конец, мнит себя таковой? Вот именно, Дарья Лисовик! Так зачем вы рассказали ей, что бывший муж собирается на Гоа?

У Татьяны был такой ошеломленный вид, словно она только что узнала, что всю жизнь ее снимали на скрытую камеру и самые пикантные сцены транслировали по центральному телевидению. Впрочем, она быстро пришла в себя и нахально заявила:

– Ну если вы все знаете, значит, найдете ответ и на этот вопрос!

– Я вижу один ответ – выгода. Отчего-то вам это было выгодно! А если учесть, что приблизительно в это время умирает Лисовик, и явно не своей смертью, то…

– Вот только не надо вешать на меня всех собак! – перебила дама. – Да, у меня была своя выгода, но только совсем не та, на которую вы намекаете. Никто не имеет права покушаться на чужую жизнь, но на чужие средства, особенно если они вовсе не чужие, а ты имеешь на них право, – да, может!

Объясняла она долго и путано. Но я все-таки ухватила суть. Я догадалась правильно: Дашуту умышленно известили о предстоящем отъезде олигарха. Именно для того, чтобы она капала на мозги бывшему мужу и требовала у него денег. Как известно, капля камень точит. А если капать с двух сторон, еще и Татьяна подключится, то есть шанс, что бывший муженек, перед тем как окончательно свалить за границу, осчастливит-таки каждую дамочку желаемой суммой. Впрочем, художнице были нужны не только деньги. Она требовала, чтобы Лисовик переписал на нее галерею.

– И он согласился? – поинтересовалась я.

Татьяна покачала головой:

– Он повел себя, как эгоистичная свинья. Включил дурачка: «Я никуда не уезжаю, с чего ты взяла?» Сколько я с ним ни билась, сколько ни объясняла, что чужому человеку нельзя отдавать галерею, он ни в какую! Только посмеивался и противно так щелкал пальцами. Вот ведь жлобяра!

Мне захотелось вернуть ее к действительности:

– Ничего себе – «жлобяра», завещал вам треть состояния!

Муравьева испустила тяжкий вздох: